Читать книгу "Курган 2. Лесные Боги  - Сергей Байбаков"

Велла подошла к псу и так же как и Ярина провела по камням рукой и ощутило исходящее от них странное тепло. Оно покалывало кончики пальцев. Самоцветы казались живыми. Велла задумчиво прошептала: — Узнать бы про него побольше… Я про бога Семаргла говорю. Что он делал, каким был…

— Я знаю, что это Огненный Бог, — сказал леший. — Бог Огня и Луны, что над миром ночью светит. Людям Семаргл помогал сохранять семена и посевы. Его имя было настолько свято, что люди старались произносить его пореже. Семаргл — он не пускал в мир зло. — Тут леший указал на пса: — Недаром его праправнук оказался рядом с Гнилой Топью, откуда этой ночью древнее зло выползло в наш мир. Наверное, он не пытался пустить его сюда. Ведь сам Семаргл когда-то все ночи стоял на страже с огненным мечом. Сами знаете: зло — оно любит выходить по ночам. И только раз в год, в день осеннего равноденствия, крылатый бог спускался на землю, откликаясь на зов богини Купальницы. Говорят, когда боги боролись с древним злом, именно Семаргл нанеся ему решающий удар и изгнал его. На землю спустилось огненное облако. Его создал Семаргл. Древнее зло исчезло — поглощенное огнем, но исчез и Крылатый Пес… и вместе с ним исчезли и все его потомки. Из них состояло войско Семаргла. Они бились рядом, оберегая своего прародителя, чтобы зло коварно не подкралось к нему… Вот и все, что я слышал, — торжественно заключил леший.

— Да, немного, — вздохнула Велла. — Ну хоть что-то.

— Сейчас у нас не осеннее равноденствие, а весеннее, но я думаю что пес, который перед нами, спустился на нашу землю именно из-за зла на Гнилой Топи.

Тут Русава, внимательно разглядев лежащего перед ней потомка Крылатого Пса, весело улыбнулась. В предвкушении того, чем сейчас она порадует лешего, русалка начала издалека.

— А скажи-ка, Дубыня! Ты вообще-то хорошо видишь? Ну, в темноте, допустим…

Леший самодовольно ухмыльнулся. К чему это такие неразумные вопросы? Он же хозяин леса! ХОЗЯИН! Ему все подвластно! Не то что в какой-то темноте видеть. Темнота для него это так — легкий сумрак.

— А как же, Русава! И вижу и слышу не как другие! Чай не бездушный пень!..

— А в зверях ты разбираешься, лесной хозяин? Ну, например — кто из них самочка а кто самец? Скажем, глухарь свой окрас и оперение пушистое имеет, а вот курочки его — скромницы. Они серые. Или там, допустим — лось или олень. Вон, какие ветвистые рога у них. Лось, так тот от беров ими отбивается. Боятся его любители меда, уважают. А про волков вообще не говорю — они ж невелики: им и копыта лосиного хватит. А у подружек лося — рожек-то вообще-то нет! Ты про это знаешь?

Леший насупился. Его, знатока, спрашивать о вещах, которые всем давным-давно известны! «Что задумала, егоза? Ведь не просто так вопросы задает. К чему бы это?..»

Потом его осенило, и Дубыня несколько раз хлопнул себя ладонью по лбу. Хлопки сопровождались звонким сухим треском. Будто бер в сухостои ветви сшибал. Леший бросился к лежавшему псу и осторожно поднял поджатый пушистый хвост. Несколько мгновений Дубыня стоял, широко раздвинув и без того немалый рот. Русава, а за ней Велла и Ярина звонко расхохотались. Уж больно глупо и потешно выглядел леший.

— А?.. Как же это так?! Вот это да!.. — бормотал леший. Он никак не мог успокоится. Руки его от волнения тряслись, а губы раздвигались в странной улыбке. — Ай-я-яй! Как же это я так опростоволосился?! Так ведь я ж знал, что Семаргл — это мужчина. А тут…

— Ой, Дубыня, уморил ты меня! Надо же! — хохотала Русава. — Праправнук Семаргла! А кто перед тобой — посмотреть не удосужился! ПРАПРАВНУЧКА это! Праправнучка Семаргла! Понятно тебе!? Девочка! Девушка! Как и мы! Вот так-то подружки — какая ночка нам выдалась! Надо же: зараз две девчонки появились! Снежана и… Не знаю как семарглову потомицу величают. А Дубыне… Дубыне вот только мужик один, что перед нами лежит. И то хворый. Да и то, что с ним делать, пока никто не знает! А вдруг — это тоже женщина?! А? Ты бы глянул Дубыня! Ты ж у нас теперь знаток! Тебе помочь? Девочки, глянем, что там в портах? Заодно и Дубыню научим как зверье различать…

— Да ладно тебе, Русава, — сказала Ярина. — Не трогай раненого, он хоть и людского рода, но все равно жалко.

Такого веселья подруг она не понимала. Тут Морана хочет этого человека забрать, а они заливаются. Впрочем, он же человек. А русалки и люди не дружат. Ярина вздохнула. Надо подождать, пока все успокоятся. Тогда о серьезном деле речь пойдет: как человека спасти, из лап Мораны вырвать.

Вскорости лицо Дубыни просветлело, хотя его все же грызла досада. Надо же, сразу не разобрался, что потомок Семаргла вовсе не мужчина. А еще хвастался — мол, в зверях толк знаю! Нет мне равных в лесу! Да, дохвалился… Вот и вышло, что правильно над ним потешаются. Впредь умнее станет.

«Ладно, впопыхах не разобрался, подумаешь… — нашел себе оправдание леший. — Ну и что, что она не мужчина? Ведь даже иные боги когда-то от кого-то родились. Вон их сколько, потомков богов… Ведь и богиня Купальница, тоже когда-то родила от Семаргла близнецов: Кострому да Купалу. Это всем ведомо… А может передо мной тоже богиня?! — обожгла мысль. — Вон, какие яхонты на шее носит! У людей таких самоцветов точно никогда не будет! А боги могут такие иметь. И русалки правы — вон какая сила от этих пламенеющих камней идет, аж в жар бросает… Сила в них заключена, и причем немалая …»

Его размышления прервала Русава. Вытирая глаза от набежавших слез (уж больно развеселил ее ополоумевший взгляд лешего) русалка спросила:

— Дубыня, а как теперь этого зверя называть надо? Пес — это мужчина. А женщина-пес как будет?

С ответом леший не задержался. Чего тут думать! Кунь — куница. Волк — волчица. А волки чем-то походили на праправнучку крылатого пса. Вот только они мельче и слабее. Для нее дюжина волков, что дюжина щенков. Мигом разбросает.

— Псица! — улыбнулся Дубыня. — Конечно псица…

Леший глянул на небо. Светало. Звезды тускнели и незаметно угасали. Только луна ярким кругом все еще висела над деревьями. Но лунная дорожка в озере уже пропала. Раннее утро… В кустах щебетнула первая птаха. Соловей… Он вообще спать не ложится — даже среди ночи поет. Небо на глазах светлело — бог Хорс готовился отправиться со своего Острова Радости в дневной путь. Скоро, совсем скоро его колесница покажется из-за вершин сосен. И опять лучам, что исходят от его огненного щита, будет радоваться каждая былинка и каждая мелкая лесная зверюшка.

— Ладно, повеселились, и хватит, — сказала Русава. — О деле забывать не след. Что дальше сделаем? Что скажете, подружки? Что ответишь, Дубыня?

Тут лицо русалки стало серьезным. Она увидела печальный взгляд Ярины. Та сидела около Кирилла, положив ему руку на лоб. «Эх, подруга… ладно, не дадим ему пропасть. Морана — она Морана. Сильна. Но и мы не смертные. Вырвем из ее лап человека, раз он так тебе по душе пришелся. Что-то вещует мне, что не будет Моране поживы. Ни с чем она уйдет. А то ишь, чего удумала! Мрак и холод показала. Серпом покрутила, ворона прислала. Чтобы во тьме поклекотал, да покаркал. Нашла чем пугать. И не такие страсти видели… Но однако, надо думать, куда нежданных гостей пристроить…»